ТЕМА 17.
ГОД 1917. РОССИЯ НА ПУТИ ОТ
ФЕВРАЛЯ ДО ОКТЯБРЯ
2. Нарастание общеполитического кризиса. Приход к власти
большевиков.
1. Расстановка политических сил и
социально-политическая обстановка в стране после Февральской революции.
Российская
революция 1917 года по своей сути и значимости поставленных задач, по размаху и
потрясениям была одной из самых крупномасштабных революций, известных истории.
Это грандиозное и трагическое событие получило крайне широкое освещение и в
отечественной, и в зарубежной историографии. В многочисленных документах,
научных трудах, в мемуарной литературе нашли отражение как общие оценки
российской революции, ее исторических деятелей, партий, социальных групп,
происходивших событий, так и отдельные взгляды, суждения, точки зрения по этим
проблемам. С течением времени появились различные, порой и противоречивые
трактовки событий 1917 года.
В современной историографии при всем многообразии
мнений можно выделать две принципиально противоположные позиции. Одна из них
вытекает из ленинского определения революции как «локомотива истории», живого
творчества масс. Другая основывается на точке зрения русских философов начала
ХХ века, таких как Н.А. Бердяев, П.Б. Струве. Они рассматривали революцию как
иррациональное, регрессивное явление, своего рода историческую и социальную
катастрофу.
Вместе с тем весь спектр научных воззрений и концепций
позволяет приблизиться к анализу российской революции 1917 года как к
своеобразному историческому процессу, имевшему сложный многоступенчатый
характер, противоречивую динамику, стихийность и непредсказуемость конечных
результатов и не имеющего однозначной положительной или отрицательной оценки.
Скорее эти исследования дают возможность глубже понять, что первопричины всякой
революции зарождаются в толще экономической, политической и социальной жизни
общества, а их острота проявляется и осознается тогда, когда противоречия
выходят за пределы своих внутренних рамок. Однако к этому времени традиционных
подходов к их разрешению становится недостаточно.
Февральские события 1917 года явились началом, исходной
точкой мощного процесса, завершение которого выходило далеко за рамки
революционного года. Свержение самодержавия, с одной стороны, обнажало глубину
социально-политических противоречий, с другой стороны, породило взлет
социальных ожиданий и претензий у подавляющего большинства населения. При этом
главными проблемами остались те, под лозунгом которых и прошел февраль.
Решающей проблемой была
экономическая: снабжение населения продовольствием, организация работы промышленности,
транспорта, стабилизация финансовой системы. Своего решения ждала проблема
деревни, требовавшая осуществления аграрной реформы и прежде всего ликвидации
помещичьего землевладения.
Важным также было заключение демократического мира. Это
требование выдвигалось в стране, где под ружьем стояли несколько миллионов
человек, а военные расходы выросли почти до 80 % от бюджета государства.
Революция дала мощный толчок национальному движению,
так как немаловажным являлся и вопрос о государственном переустройстве страны
на основе демократии и широкого народовластия.
Каждая из поставленных проблем была серьезна и
актуальна и сама могла привести к революционному взрыву. В этих условиях вопрос
будущего России представлялся весьма сложным. Перед страной открылась
возможность выбора различных путей развития, из которых можно выделить
следующие: буржуазно-реформаторский путь к капитализму, свободному от остатков
феодализма; революционно-пролетарский путь к социализму, в результате которого
могло бы произойти слияние борьбы за демократию и социализм, так как эти два
этапа в России не были разделены во времени; путь реставрации монархии в
случае, контрреволюционного переворота.
Вместе с тем следует признать, что в целом Россия, как
это было неоднократно в истории, стояла перед выбором развития или по
западному, европейскому пути, или на основе почвенных устоев и традиций своей
общинной демократии. Однако в этой ситуации, какой бы путь ни был избран,
решение поставленных проблем осложнялось экстремальными условиями войны,
незавершенностью формирования гражданского общества, невысокой общей и
политической культурой населения при сверхполитизированности общества.
К середине марта эйфория победы над царизмом стала
проходить. Все реальнее становился вопрос о недовольстве исходом революции в
разных слоях общества. Ни низы, ни средние слои, ни общественные верхи не
получили ожидаемых ими перемен.
Первые шаги по демократизации российского
общества, такие как провозглашение политических свобод для всех граждан,
перспективы созыва представительного органа Учредительного собрания, принятие
конституционных документов, были лишь частью обширной программы преобразований,
причем той частью, которая могла быть выполнена в короткий срок, так как она
была направлена в первую очередь на разрушение старой системы. Последующие
глубинные реформы в экономической, социальной, духовной сферах общества уже
сталкивали интересы общегосударственные, общенародные, с одной стороны, и
социальные, политические, региональные и групповые, с другой стороны.
Возможность их сочетания или расхождения определяла дальнейшую судьбу
послефевральской России. Результат зависел от того, какие социальные группы,
политические силы укрепятся в демократических органах власти.
Вся система политических партий после февраля резко
сдвинулась влево. Весь ее правый фланг (традиционно монархические партии и
примыкавшие к ним движения) был разрушен. Переживали кризис и ряд либеральных
партий, например, октябристы. Таким образом, на общероссийской политической
арене осталась только одна массовая либеральная партия —
конституционно-демократическая (кадеты). Ее численность составляла около 70
тыс. человек. Эта партия, безусловно, была сторонником западного европейского
пути развития страны в его классическом варианте буржуазно-демократического
правового государства. Партия выступила за умеренное реформаторство, за
введение буржуазных свобод, твердо отстаивала частную собственность, в том
числе и в аграрных отношениях. Кадеты в своей государственной политике исходили
из доктрины сильного государства, единой неделимой России. Они были
сторонниками продолжения войны до победного конца, полагая, что в итоге за счет
расширения своей территории, экономической и политической помощи союзников,
Россия будет иметь после войны большие перспективы на обновление и интенсивное
развитие. Анализируя позиции кадетской партии, важно понять, что ее программа
была ориентирована на эволюционный, реформаторский путь развития страны и на
парламентские методы борьбы. Однако в экстремальных условиях революции, политизированности
общества такая программа не могла найти широкой поддержки в массах. Социальные
ожидания революционизированных слоев общества шли гораздо дальше того, что
предлагали кадеты.
Уничтожение самодержавного репрессивного аппарата,
вовлечение в политику неподготовленного населения, революционное возбуждение
масс привело к колоссальному усилению позиций социалистических партий и их
доминированию в политической жизни страны. Несомненно, самой многочисленной из
них была партия социалистов-революционеров (эсеров), насчитывавшая до 800 тыс.
человек. Она не имела ярко выраженного классового характера и аналогов в
западной политической системе. Эта партия привлекала к себе близкой и понятной
слоям общества, и особенно крестьянству, аграрной программой, идеологией
собственного пути России к социализму, требованием федеративной республики.
Однако рыхлая организационная структура, разногласия среди лидеров,
определенный утопизм воззрений делали партию неустойчивой в политическом
отношении. После февральских событий в партии стали реально просматриваться
несоответствие между программными установками и проводимым курсом. Так,
выступая на словах за ликвидацию помещичьего землевладения и равный раздел
земли крестьянам, эсеры уже в марте 1917 года заявили о более умеренных
требованиях: наложить на произвол собственника максимум ограничений, не
поддерживать частные захваты земли, отложить решение аграрного вопроса до
созыва Учредительного собрания.
На III съезде партии социалистов-революционеров было
принято решение о сотрудничестве со всеми демократическими и революционными
силами, в том числе и с либеральной буржуазией. Все это обострило имевшиеся в
партии разногласия и привело к активному формированию радикального крыла,
которое впоследствии стало известно как партия левых эсеров.
К числу активизировавшихся после
февраля социалистических партий относились и меньшевики — реформистское крыло
РСДРП, ставшее к этому времени уже самостоятельной партией. В течение 1917 года
ее ряды выросли с 35 тыс. до 200 тыс. По своему типу она была близка к
западноевропейской социал-демократии, теоретически в основном стояла на
позициях классического марксизма. В силу малочисленности пролетариата в России по
сравнению с населением, перспектив социалистической революции в ближайшее время
меньшевики не видели. Февральскую революцию они рассматривали как буржуазную и
считали допустимой поддержку буржуазных органов власти. В этом плане они были
солидарны с эсерами.
Хотя по определенному кругу вопросов политической
стратегии и тактики социалистические партии не имели общих взглядов, но по ряду
ключевых проблем их воззрения совпадали. Эсеры и меньшевики были едины в оценке
перспектив буржуазно-демократического развития России, в отношении к Временному
правительству, в признании неготовности России к социалистической революции.
Это позволило создать им общий политический блок и совместно действовать в
новых условиях.
Левый фланг социалистических партий был представлен большевиками
— наиболее радикальным крылом РСДРП. За 1917 год партия большевиков заметно
выросла с 24 тыс. человек в феврале до 350 тыс. в октябре. За это время партия
неоднократно меняла свой курс и в сторону компромиссов и соглашательства, и в
сторону левого экстремизма.
Партия большевиков, как и другие социалистические
партии, не имела полного единства. Вплоть до событий Октябрьской революции в
ней прослеживалось два направления — умеренное, возглавляемое Л.Б. Каменевым, и
радикальное во главе с В.И. Лениным.
Теоретическая платформа и программа большевиков
представляли собой весьма сложное политическое явление, обусловленное
российской спецификой. Партия твердо заявляла о своей приверженности марксизму.
Однако фактически большевизм был не столько продуктом западного марксизма,
сколько его российской разновидностью — ленинизмом.
В 1917 году большевистская программа вместила в себя
различные тенденции этой действительности: антикапиталистические настроения в
рабочем классе, антисобственнические — в массе крестьянства, связанного с
общиной, стремление миллионов людей, разоренных и униженных войной, к равенству
и справедливости. На этой основе базировался ленинский курс на социалистическую
революцию, провозглашенный еще в апреле 1917 года. Он сразу же был отвергнут
другими социалистическими партиями как экстремистский и бескомпромиссный, а в
среде самих большевиков вызвал серьезную полемику.
Таким образом, Россия весной 1917
года представляла собой весьма широкий спектр политических воззрений. Партии
имели свои программы действий, свои приоритеты, оказывая несомненное влияние на
выбор исторического пути. При этом все они были так или иначе связаны со
структурами власти, созданными революцией, и являлись их социальной и
политической опорой. В свою очередь и сами новые органы власти также играли
важную роль в выборе общественного пути развития России и являлись носителями
двух основных тенденций в становлении послефевральского российского
государства.
Временное правительство было сторонником эволюционных
преобразований в стране на основе проводимых сверху реформ. Советы с сетью
своих местных органов выступали за более решительные революционные действия, не
исключая и смену власти, и принятие популистских постановлений под влиянием
массового стихийного недовольства.
Временное правительство и стоявшие за ним силы,
представленные непосредственно буржуазией, значительной частью интеллигенции,
частью средних городских слоев и опиравшиеся на кадетскую партию, ориентировали
развитие страны на западный буржуазный путь. В идеале программа Временного
правительства провозглашала создание парламентской республики с разделением
властей, рыночные формы существования экономики со всеми их плюсами и минусами,
в том числе и с социально-классовой дифференциацией и наличием частной собственности.
Возникает вопрос: какая же доля населения разделяла правительственный курс?
Ответ на него могут дать итоги выборов, проходивших в 1917 году в местные
органы власти и в Учредительное собрание. Выразитель идей Временного
правительства — кадетская партия на всех уровнях выборов набирала от 16 % до 21
% в Москве и Петрограде и до 13 % голосов в губерниях. Эти цифры позволяют
сделать вывод, что твердой опоры в выборе буржуазного пути в широких массах не
было. Вместе с тем и явного сопротивления среди большинства населения страны
этому курсу тоже не было. Поэтому перед Временным правительством и его
сторонниками стояла задача найти поддержку в массах. Возможность этой поддержки
была непосредственно связана с решением насущных проблем революции — заключением
мира, созывом представительного органа власти — Учредительного собрания,
ликвидацией помещичьего землевладения.
Однако решение этих вопросов постоянно затягивалось,
хотя некоторые преобразования проводились. Государству были переданы
кабинетские и удельные земли, были созданы комитеты по подготовке аграрной
реформы, узаконены фабзавкомы на предприятиях, созданы Министерства труда,
биржи труда. Между тем экономическое положение продолжало ухудшаться.
На фоне трудностей Временного правительства усиливались
позиции Советов. Советы, возникшие как параллельные органы власти, носили ярко
выраженную социальную окраску и заметно отличались от правительственных
структур. Фактически они сложились, не имея исторического фундамента, традиций,
культуры, политического опыта, и в своей массе формировались на партийной
основе. Приоритет в Советах имели социалистические партии, первоначально это
было умеренное крыло — блок эсеров и меньшевиков. Советы как органы власти и их
политическая эсеро-меньшевистская опора были весьма популярны в народе. Так,
например, численность советских органов власти выросла с марта по октябрь 1917
года с 600 до 1429, а блок эсеров и меньшевиков получал на выборах большинство
голосов избирателей. В местные органы власти ими было собрано свыше 57 %, а в
Учредительное собрание — 55 %. Но если вспомнить, что партия эсеров несла в
себе идеи неонародничества, российского общинного социализма, то следует
признать, что эта идеология общинной демократии лежала в основе политических
предпочтений населения. Преобладание в массах уравнительно-социалистических
идей можно объяснить крайне тяжелым положением народа в условиях войны и
разрухи и совпадением определенных черт социалистического идеала с традиционным
для России общинным идеалом. При этом важно понять, что общинные идеалы не
следует трактовать упрощенно, привязывая их только к крестьянской общине. В
этой идеологии нашли отражение не только народные традиции, но и нравственные и
духовные приоритеты, и особенности политических воззрений.
Именно в Советах массы видели возможность реализовать
свои представления о демократии и социальной справедливости. И если учесть, что
в этом общинном сознании западный идеал правового государства и законности не
преобладал, то возможность применения прямого революционного насилия была
вполне допустима. Этими полномочиями революционные массы вполне сознательно
наделяли Советы. Пока в Советах сохранялся баланс умеренных сил (блок
меньшевиков и эсеров), они не шли на резкую конфронтацию с Временным
правительством, хотя и поддержка его Советами была весьма условной. Такие
взаимоотношения двух властей отражали и реальное положение в обществе: меньшая
его часть предлагала западный выбор, большинство же народа предпочитало
развитие на почвенных устоях общинной демократии в собственном историческом
опыте.
2. Нарастание общеполитического кризиса. Приход к
власти большевиков.
В
послефевральской России не сложился сильный политический центр, способный
сдерживать натиск стихий. Обществу не удалось разумно воспользоваться
появившейся свободой. Демократия все больше приобретала митинговый характер,
несший в себе опасность безвластия и популизма. От эмоционального восприятия
революции надо было переходить к строительству демократического общества, к решению
неотложных экономических и социальных проблем. Однако этого не происходило. Не
случайно, что уже в первые месяцы новая российская власть переживала
политические кризисы.
Первый кризис произошел в конце апреля 1917 года, когда
министр иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюков в ноте,
направленной союзникам, изложил позицию правительства по продолжению войны до
победного конца. На волне антивоенных настроений в стране это заявление вызвало
резкое сопротивление и вылилось в антивоенную демонстрацию. Хотя выход из
кризиса был найден путем смещения с постов ряда министров и создания
коалиционного правительства с представителями социалистических партий — эсеров
и меньшевиков,— он не устранил потенциальной возможности будущих кризисных
ситуаций. За этими действиями правительства не последовало каких-либо
демократических, ожидаемых преобразований. Войдя в правительство, меньшевики и
эсеры брали на себя ответственность за дальнейшую проводимую политику, и так
как она радикально не менялась, а популярность правительства падала, то доверие
к этому блоку тоже начинало падать. Ситуация осложнялась и ухудшением
экономической обстановки, и одновременным ростом социальных запросов, и
революционной амбицией населения. Не находя удовлетворения, эти запросы вызывали
волну недовольства и озлобления.
В этих условиях внимание масс все больше начинало
обращаться на левый фланг социалистов — на большевиков и левых эсеров. Это
видно по результатам выборов в местные Советы, проходившие в мае — июне 1917
года. В Петроградском Совете фракция большевиков выросла с 40 человек в марте
до 400 в июне, в Московском Совете большевики имели уже 295 мест из 625. Все
большую популярность приобретал лозунг «Вся власть Советам!».
Однако следует признать, что к
лету 1917 года большевики еще не овладели сознанием масс. Подтверждение этому
выводу дает состав делегатов I Всероссийского съезда Советов, состоявшегося в
июне. Эсеро-меньшевистский блок насчитывал 533 делегата, а блок большевиков —
только 105. Вместе с тем очевиден и тот факт, что гражданского мира в стране
также не удалось достичь. Правительство продолжало испытывать кризисные
ситуации. И если из очередного июньского всплеска антиправительственных выступлений
удалось выйти относительно мирно, то последовавшие вскоре июльские события
оказались трагическими.
Новый взрыв недовольства был вызван очередным неудачным
наступлением на фронте и внутренним правительственным кризисом, последовавшим
после выхода из состава правительства министров-кадетов. Они пытались этим шагом
заставить правительство, и прежде всего социалистов, ужесточить курс.
Третьего и четвертого июля Петроград был охвачен
митингами и демонстрациями. Окраску этим выступлениям дало наличие в столице
скопившейся вооруженной солдатской массы, стекавшейся с фронта, и солдат
Петроградского гарнизона. Эти события пытались использовать и
правительственно-консервативные круги, чтобы окончательно прибрать власть и
нанести ощутимый удар по оппозиции, и левые экстремистские силы, чтобы укрепить
свои позиции. Радикальное крыло большевиков, ссылаясь на настроение масс,
настаивало на вооруженном восстании. Однако в результате дискуссий и учета
реальных условий решено было отказаться от прямого курса на восстание.
Временное правительство
использовало ситуацию июльских дней для укрепления своих позиций
и наступления на леворадикальный фланг. Большевики во главе с В.И. Лениным были обвинены в
государственной измене и получении денег от германского штаба для разложения
России. Это резко снизило возраставшую популярность партии и ее влияние в
массах. Лидерам большевизма, и прежде всего Ленину, пришлось перейти на
нелегальное положение. Началось разоружение рабочих и солдат. Были разгромлены
большевистские центры, отдан приказ о введении смертной казни на фронте, пост
Верховного главнокомандующего вместо «либерального» А.А. Брусилова занял
решительно настроенный генерал Л.Г. Корнилов. Советы, не оказав какого-либо
сопротивления этому наступлению, фактически перестали представлять собой
оппозицию правительству, что позволило впоследствии В.И. Ленину и большевикам
пересмотреть свое отношение к данным Советам и отказаться от прежнего лозунга в
их поддержку.
На этом фоне начало действовать новое коалиционное
правительство во главе с А.Ф. Керенским.
В крайне напряженной обстановке, в условиях политической нестабильности от
правительства требовалась 
большая
дипломатическая гибкость и дальновидность, умение своевременно найти
компромисс. Однако подобными политическими качествами не обладало ни
правительство, ни его лидер. В итоге в условиях неснимавшихся общественных
противоречий, откладывавшихся преобразований, экономических сложностей шел
процесс поляризации политических флангов.
Попытки консолидации сил умеренных социалистов и
либеральной буржуазии по предотвращению сползания страны к хаосу безрезультатно
предпринимались на государственном совещании в Москве 12—15 августа. Несмотря
на звучавшие призывы к укреплению государственной власти, к пресечению
противоправной деятельности экстремистских организаций, к сплочению населения
во имя революции, совещание скорее демонстрировало намечавшиеся глубокие
различия во взглядах его участников на перспективы развития страны.
Выведенные на какое-то время из легальной деятельности
левые силы (в основном большевики) разрабатывали свою стратегию на возможный
курс социалистической революции через вооруженное восстание, хотя и не
предполагали ее немедленную реализацию. Это подтверждают материалы и документы
VI съезда РСДРП(б), проходившего в августе 1917 года.
Перегруппировка сил проходила и в правом,
консервативном крыле. Те круги, которые уже скептически относились к попыткам
Временного правительства сдержать и остановить «революционную анархию», стали
искать свой способ борьбы, опираясь на идею создания сильной власти, «власти
твердой руки». В связи с этим все реальнее становился вопрос о введении военной
диктатуры. Пост военного диктатора предполагали отдать Верховному главнокомандующему генералу Корнилову. В нем
правые силы видели личность, способную «твердой рукой» расправиться с
революционной стихией. С Временным правительством была даже достигнута
предварительная договоренность о легальной передаче власти диктаторскому
режиму. Однако взаимное недоверие, личные амбиции, разное видение политических
и государственных перспектив развития страны сломали
эту договоренность. Попытка силовым путем взять власть не удалась.
Против Корнилова объединились все социалистические партии, включая большевиков,
Советы и широкие слои населения. Был создан объединенный комитет народной
борьбы с контрреволюцией, организована активная антикорниловская агитация,
блокирование железнодорожных путей с воинскими частями.
Корниловский мятеж был разгромлен, но и сам мятеж, и
то, как он был подавлен, принципиально изменило обстановку в стране. До этого
события либерально-социали-стическая коалиция все же удерживала определенный
политический паритет, не давая экстремистским силам втянуть страну в
гражданскую войну.
После корниловского путча социальная база Временного
правительства и сторонников коалиции национального согласия сократилась. С
одной стороны, правые силы и партия кадетов фактически стали отказывать
правительству в поддержке по целому ряду вопросов. С другой стороны,
большевики, активно участвовавшие в антикорниловском выступлении, были
«реабилитированы» в массовом сознании и обретали популярность. Если до осени
1917 года сохранялось приблизительно равное численное соотношение партии
меньшевиков и большевиков, то в новой ситуации только за два месяца ряды
большевиков выросли почти в полтора раза. Вновь начал обретать свой
оппозиционный смысл лозунг «Вся власть Советам!», поддержанный уже и
большевиками. На этом фоне начался процесс ярко выраженной большевизации
Советов.
Радикализация сознания масс усиливалась не только политическими
осложнениями, в частности такими, как боязнь контрреволюции, падение престижа
государственной власти, усталость от бесконечных резолюций и обещаний, но и
постоянно обострявшимся экономическим кризисом.
В данной ситуации происходил процесс наложения
революционизирующего сознания на волну растущего народного возмущения. Все
накапливающееся недовольство обращалось против Временного правительства. Так,
число бастовавших к осени 1917 года выросло в 7—8 раз по сравнению с весной
этого же года и составило около 2,5 млн человек. Крестьянские волнения,
самовольные захваты помещичьих земель были почти в 90 % уездов Европейской
России. Характеризуя это время, Л.Д. Троцкий отмечал, что большевики «еле
поспевали за приливом».
Вся эта обстановка резко снижала шансы на компромисс
демократических сил, хотя в начале сентября он оставался реальным. Именно в это
время в статье «О компромиссах» В.И. Ленин предлагал эсерам и меньшевикам
вариант взятия власти, при котором они сформировали бы на основе своего блока правительство,
ответственное перед Советами, а большевики отказались бы от немедленной
социалистической революции.
К сожалению, лидеры социалистических партий, увлеченные
политической борьбой, своими амбициями, личностными устремлениями и ростом
революционной активности населения, не слышали и не хотели слушать друг друга.
Очень быстро идея компромисса была отвергнута и самим Лениным. Уже 15 сентября
он посылал из подполья письма в ЦК РСДРП с требованием подготовки к
вооруженному восстанию, хотя ни ЦК партии, ни партия в своем большинстве еще не
были готовы принять этот курс. Однако последующий ход событий скорее толкал
общество по экстремальному пути, чем по соглашательскому.
К концу сентября в какой-то мере удалось преодолеть
кризис власти, сформировав очередной состав правительства и создав своего рода
представительные органы в виде демократического совещания и предпарламента. Но
новые органы власти так и не сумели использовать свой исторический шанс.
Правительственный маневр мог заключаться в немедленном начале переговоров с
Германией о перемирии, в принятии решения о передаче помещичьих земель в
ведение земельных комитетов, в объявлении о формировании однородного
социалистического правительства, даже без участия большевиков, но с участием
представителей ВЦИК. Некоторые робкие шаги в этом плане были сделаны:
эсеро-меньшевистская фракция правительства приняла резолюцию о решении
аграрного вопроса, о необходимости убедить союзников начать мирные переговоры
воюющих сторон, но фактор времени был упущен. Леворадикальные силы четко
улавливали исторический момент, когда можно было бы удачно воспользоваться
просчетами, слабостью, ошибками политического противника. По опубликованным
работам Ленина с конца августа хорошо видно, как он поразительно точно выделял
тенденции обострявшегося кризиса власти: рост антивоенных настроений в армии,
отчужденность солдат от офицеров после корниловского мятежа, глубокий раскол в
среде меньшевиков и эсеров и появление там сильного радикального крыла,
усиление вооруженных выступлений в деревне. В этих условиях продолжала
нарастать усталость народа от нерешенных проблем, шел процесс социализации
массового сознания и укрепления доверия к Советам. Во многих местах они
становились реальной властью. В самих Советах резкое влияние приобретали наиболее
радикально настроенные силы — большевики и левые эсеры. Показательным можно
считать факт избрания 25 сентября председателем Петроградского Совета Л.Д.
Троцкого по предложению большевиков.
На волне всеобщего недовольства призыв В.И. Ленина к
вооруженному восстанию и разработанный им конкретный план действий уже стал
находить отклик в ЦК партии. 10 и 16 октября Ленин при поддержке Троцкого и
ряда своих сторонников сумел склонить ЦК партии к принятию решения о начале
непосредственной подготовки к вооруженному восстанию. Однако, подталкивая ход
событий, Ленин явно переоценивал уровень зрелости капитализма в России,
способность Советов решать общегосударственные проблемы, прочность союза
рабочего класса и крестьянства. Наиболее серьезной его ошибкой была переоценка
зрелости мирового революционного процесса и ожидание скорой мировой
пролетарской революции.
Более трезво рассматривая ситуацию, умеренное крыло
большевиков пыталось противостоять ленинскому давлению и стремилось задержать
развитие событий. Борьба тенденций внутри партии, как и в целом в стране, резко
обострилась. Позиция умеренных сил в партии была наиболее полно освещена в
письме Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева, в котором они заявляли о неприемлемости
вооруженного восстания и предлагали свой путь выхода из кризиса и создание
новых органов власти. Они считали возможным соединить парламентаризм в виде
Учредительного собрания и советской системы. Такой выбор соответствовал
историческим реалиям, поскольку в России, с одной стороны, сложился достаточно
развившийся уклад западного типа, а с другой,— значительная часть народа
продолжала существовать, в условиях традиционных отношений. Таким образом,
синтез советской системы с парламентской был наиболее безболезненным путем
демократического развития России.
Это мог быть вариант достижения
гражданского мира, но необходимость его осознавалась очень немногими
политиками. Идея вооруженного восстания не отпала и тогда, когда было очевидно,
что назначенный на 25 октября II Всероссийский
съезд Советов решит вопрос об установлении советской системы власти. Однако
В.И. Ленин продолжал настаивать на вооруженном восстании, вероятно, осознавая
социальную узость своей партии, он не был уверен, что съезд поручит большевикам
сформировать свое правительство. Этим
же можно объяснить и факт создания блока с левыми эсерами на II съезде Советов.
Основой данного объединения стали
лозунги передачи власти Советам, заключения мира между воюющими державами,
Декрет о земле на основе эсеровской программы социализации 
земли.
Опираясь на революционных солдат и
матросов, на отряды рабочей Красной Гвардии, большевики к утру 25 октября овладели
Петроградом и получили возможность диктовать решения открывшемуся в тот же день
II Всероссийскому съезду Советов. На нем были утверждены все документы,
предложенные большевиками, а также сформированный ими однопартийный состав
правительства.
Решения II съезда Советов по мере того, как они
становились известны, не встречали серьезного сопротивления в народе. Власть
переходила к Советам, и этого явно хотело большинство. Да и сами октябрьские
события не вызывали какого-либо широкого неприятия. Они обошлись без ощутимых
жертв.
Руководство большевистской партии политически очень
точно отреагировало на волну революционного нетерпения; вооружив массы соответствующими
политическими программами. Декреты II Всероссийского съезда Советов показали,
что большевики вовремя учли негативный опыт Временного правительства: свой
приход к власти они сразу же закрепили решением самых насущных задач революции.
Судьбу вопроса о земле они отдали в руки самого крестьянства, создавая комитеты
бедноты и делая ставку на классовое расслоение деревни. Забурлившаяся
аграрно-крестьянская революция уже сама диктовала темпы преобразований и методы
ломки не только феодальных пережитков, но и не исчерпавших себя буржуазных
отношений.
Важную роль сыграл Декрет о мире. Многочисленная
армейская масса, потенциальные призывники услышали в этом документе свой голос,
свои требования. Декретом намечалась программа выхода России из войны, но
советские предложения имели мало шансов на успех и были отвергнуты воюющими
сторонами, а заключенный впоследствии сепаратный договор с Германией не только
был для России невыгодным и унизительным, но и усилил раскол в российском
обществе, ускорил переход к открытому вооруженному столкновению
противоборствующих сторон.
Среди документов новой власти имела значение и
«Декларация прав народов России», ставшая своего рода программой
национально-освободительного преобразования, приведшей в итоге к развалу
Российской империи, но не ставшей на данный момент основой для демократического
объединения России.
Следует также сказать о послереволюционной деятельности
Советов по разрушению старых государственных устоев и укреплению позиций новой
власти. В факте триумфального шествия советской власти отразились гибкость
Советов в осуществлении поставленных задач, понимание запросов масс, доверие им
со стороны народа. Вместе с тем, бездумно отбросив остатки дореволюционной
центральной и местной власти (городские думы, земства, судебную систему),
разрушив зачатки послефевральской демократической власти, Советы оказались
молодым неокрепшим организмом, не готовым к выполнению всей полноты
государственных функций.
Таким образом, и Октябрьский переворот, и принятые
после него крупномасштабные государственные политические документы явно не
несли в себе только разрушительные, тоталитарные начала. Скорее они в очередной
раз могли дать шанс для поступательного развития страны, но это зависело от
сочетания многих факторов политического, социального, экономического характера.
Для народа Октябрьская революция, независимо от того, в
какой форме она произошла, означала, прежде всего, выбор демократии в той
форме, какая имела исторические корни и была близка и понятна массам.
Выборность всех органов власти, коллективное принятие решений, делегирование
полномочий от низших органов к высшим, нерасчлененность власти — все это, в
сущности, означало организацию общества на принципах общинной демократии.
Однако следует иметь в виду, что история не знает примеров существования
больших обществ на принципах общинной демократии.
В хаотических, плохо управляемых условиях начала
формироваться система, в корне отличная от того идеала, который поддержало
большинство народа в ходе Октябрьской революции. Важно обратить внимание и на
тот факт, что массы, поддержавшие большевиков, не разделяли в своем подавляющем
большинстве идей марксистского социализма, мировой пролетарской революции, да и
вряд ли имели о них ясное представление, поскольку были преимущественно малограмотны.
Октябрьская революция все же не была навязана только
одной партией большевиков. Это был демократический выбор большинства народа, но
он обернулся трагическими событиями Гражданской войны и десятилетиями
тоталитаризма. Вина здесь лежит на всей политической элите России без различия
оттенков. В России не оказалось демократической силы, способной сменить
самодержавную монархию и противостоять разрушению и экстремизму.
Демократические центристские силы не стали стержнем, вокруг которого
объединилось бы здоровое, жизнеспособное общество, хотя Октябрьская революция
произошла не под социалистическими, а под демократическими лозунгами.
1. Власть в стране после Февральской
буржуазно-демократической революции сложилась как:
а) двоевластие; б) конституционная монархия; в)
парламентская республика.
2. В первом составе Временного
правительства преобладали представители:
а) конституционно-демократической партии (кадетов);
б) партии социалистов-революционеров (эсеров);
в) Союза 17 октября (октябристов).
3. Временное правительство:
а) требовало полной пересдачи власти Советам;
б) хотело установления жесткого диктаторского режима;
в) было сторонником эволюционных преобразований на основе
реформ, проводимых сверху.
4. В
а) кадетам; б) большевикам; в) блоку эсеров и меньшевиков.
5. 25 сентября
а) Керенский А.Ф.; б) Троцкий Л.Д.; в) Корнилов Л.Г.
6. Одним из первых декретов Советской
власти был:
а) Декрет о мире;
б) Постановление о всеобщей коллективизации;
в) заявление о поддержке курса Антанты.
7. Соотнесите имена политических деятелей
с партиями и органами власти, которые они возглавляли:
а) Временное правительство (июль – август
б) Верховный главнокомандующий Армией с июля
в) Лидер партии большевиков — Ленин В.И.
8. План вооруженного восстания
разрабатывался:
а) Троцким Л.Д.; б) Плехановым Г.В.; в) Лениным В.И.
9. В основу декрета о земле была
положена программа:
а) кадетов; б) эсеров; в) меньшевиков.
10. Временное правительство прекратило свое существование
(было арестовано):
а) в результате корниловского мятежа;
б) после ухода из состава правительства представителей
кадетской партии;
в) в результате октябрьского большевистского переворота.