Общие условия развития культуры. Думаю, если бы Э. Неизвестному пришлось делать надгробие для Брежнева, оно было бы сплошь черным. Никогда и никто прежде в нашей стране не позволял себе доводить ситуацию до такого абсурда. У власти был мнительный и трусливый человек, с полным отсутствием самокритичного контроля за своими действиями (обилие наград и званий, вера в собственное величие), с явными следами болезни. Именно в это время на всех уровнях процветали коррупция, очковтирательство, обман, воровство, партийные должности стали превращаться в пожизненную награду за «службу и дружбу». Этот период советской истории справедливо называют – годы «застоя», «брежнеское безмыслие».
Во внешней политике, с одной стороны, провозглашается «Программа мира», с другой – СССР беззастенчиво вмешивается во внутренние дела суверенных государств (в т.ч. Чехословакия и ввод войск в Афганистан).
В области экономики мы отстали на века, как писал в своем письме А.Д. Сахаров, во-первых, потому что постоянно неправильно выбирали приоритетные направления, во-вторых, правительство не подозревало о существовании экономических законов, успехи экономики видели только в правильном руководстве. Недаром, отраслевые министерства и ведомства росли как «грибы после дождя». В начале 60-х их было около двух десятков, к началу 80-х число приблизилось к сотне (не считая 800 республиканских).
Однако в экономике удалось создать впечатление благополучия за счет сырьевого экспорта (отсюда такая тоска по застойным временам). Основной доход давала нефть. Начался хищнический и необратимый процесс истребления природных ресурсов. Замораживаются самые перспективные разработки отечественных технологий, в свою очередь финансируются самые бесполезные и бездарные проекты (БАМ – «самый длинный памятник эпохи застоя», массовая ликвидация «неперспективных деревень», проект переброски части северных рек на юг и т.п.). В итоге темпы роста советской экономики упали до уровня экономической стагнации.
Социальная политика также строилась на непримиримых противоречиях. Партийное руководство провозглашает проблему повышения жизненного уровня населения своей стратегической целью. В 60-е годы государство переходит к индустриальному строительству благоустроенного жилья с водопроводом, канализацией, ванной, газом. Планируется широкое развитие социальной инфраструктуры (строительство больниц, школ, дошкольных учреждений). Рабочую неделю сократили до 42 часов. Был принят новый лучший в мире закон о пенсиях, предусматривавший самый низкий пенсионный возраст, наблюдался постоянный рост номинальной заработной платы (1956 – 75 руб., 1985 – 210).
Однако уже в 70-е годы социальная сфера финансируется по остаточному принципу (капиталовложения в первую очередь идут в тяжелую промышленность и оборону). На жилье возникают огромные очереди. Сокращается число больниц, по уровню детской смертности Россия оказалась на 56 месте в мире. Рост пенсий и заработной платы не обеспечивался соответствующим производством средств потребления и продуктов питания. Начались инфляционные процессы. Снижается реальный жизненный уровень населения.
В официальной идеологии незыблемыми остаются руководящая роль партии, социалистический патриотизм и интернационализм, социалистический гуманизм. Причем, договорились даже до отрицания общечеловеческих ценностей таких как, пацифизм, абстрактный гуманизм (признавали только социалистический). Единственное, в качестве ближайшей цели, теперь объявляется не коммунизм, а развитой социализм, как неизбежный этап на пути к коммунизму, что и было зафиксировано в новой редакции Конституции СССР 1977 г.
Общественное сознание второй половины 60-х годов заряжено потенциалом оттепели. По всей стране прокатилась волна новаторства. У нас была самая внушительная в мире армия изобретателей. Однако СССР оказался фактически на последнем месте по доле изобретений внедренных в производство, поскольку как только дело, как говориться, доходило до дела, тут же следовал окрик, запрет, отстранение от должности.
Ярким примером является судьба Щекинского химического объединения, коллектив которого в 1967 выступил с почином под девизом «Продукции больше – персонала меньше». Его суть заключалась в увеличении выпуска продукции за счет роста производительности труда при одновременном сокращении численности персонала. В результате объем производства увеличился более чем в 3 раза, производительность труда выросла в 4,1 раза, а прибыль – в 5 раз. Был сэкономлен труд более чем 1800 человек. При этом возросла заработная плата рабочих и стала очевидна ненужность многих министерств и ведомств. Крамольный эксперимент поспешили закрыть.
В целом, в народном хозяйстве была велика доля ручного труда, низкая дисциплина, большие потери рабочего времени. В сознании и психологии людей складывается отрицательное отношение к работе, неудовлетворенность. С падением жизненного уровня, нехваткой товаров в стране расцветает воровство. И, как результат всего этого, рост пьянства и преступности.
Мышление населения крайне идеологизировано. Главный вопрос – «какая идея?». Люди просто страдают, если книга или зрелище ими не определены. Это бесит, начинаются жалобы. Причем, эту идею нужно подсказать, ждущих подсказки становится все больше.
Время больших ожиданий после ХХ съезда оправдалось лишь отчасти. С середины 60-х последовали годы общественного спада. После ухода Хрущева начинается негласная реабилитация Сталина. Над всеми нависла система запретов. Если и была правда, то она «не позволяла себе никаких вольностей – она знала свой шесток и появлялась только в строго указанных местах и приличной форме», – эти слова критика Ф. Абрамова можно отнести ко всем сферам жизни общества.
Но, время «оттепели» не прошло даром. Уже ничто не могло заставить романтизировать насилие и ненависть, конструировать идеального героя, отказаться от критического восприятия действительности. Не случайно писатели и ученые мужественно пытались вмешиваться в общественные проблемы. В. Распутин самоотверженно сражался за Байкал. Против переброски рек выступил С. Залыгин. Открыто вскрывал пороки общества А. Сахаров.
Очередное поколение молодежи продолжает бунтовать, теперь в моду входят рок и хиппи. Среди них были и очень интеллектуальные ребята, и неучи и бездельники. Для многих быть хиппи, совсем не означало только носить брюки клеш и длинные волосы. В этой среде возрождается интерес к философии, религии, литературе. Хиппи заняли определенную политическую позицию. Когда в 1972 г. в СССР приехал Никсон, они вышли на демонстрацию и несли лозунги: «Американцы, вон из Вьетнама!». Хиппи ловили, помещали в психушки, вывозили из Москвы, просто избивали на улице за длинные волосы.
Правительство искало новые формы удержания своего «стада» в соответствующих идеологических рамках. Страна стала более открытой мировому сообществу, его мнение нельзя было не учитывать, хотя для основной массы населения оно надежно было заблокировано глушением радиостанций. После разоблачений уже не возможно было заново запустить молох репрессий. Впрочем, в этом и не было необходимости, страх в людей уже вколотили. А для тех, кто все же решил бунтовать – психушка, политлагерь, выдворение из страны.
Были лишены советского гражданства виолончелист М. Ростропович (возвращено в 1991 г.), писатель А. Солженицын (возвращено в 1994 г.). В психиатрическую больницу поместили Жореса Медведева (физик из Обнинска). В Горький был сослан ученый-гуманист А.Д. Сахаров. Государственная система сдерживала перемены, но предотвратить их не могла. В этом хороший урок бесперспективности тоталитаризма. Жизнь усложняется, все под контроль не возьмешь.
«Двоемыслие» становится нормой. После процесса над Синявским и Даниэлем в стране возникло правозащитное движение. Среди политических диссидентов было много интеллигенции, людей творческих профессий, которые решили посвятить себя борьбе за создание правого государства в стране, за элементарные человеческие права. Их трибуной стал «самиздат». Возникает новая волна эмиграции. Уезжают наиболее талантливые ученые, писатели, художники.
Образование. В начале 60-х был осуществлен переход ко всеобщему среднему образованию. Более чем в два раза выросло число студентов высших и средних учебных заведений. Однако в целом в советской системе образования мало что изменилось. Школы от начальной до высшей получали заказ на функционера, а не на творца. Это определяло и программу обучения, и стиль взаимоотношений между учителем и учеником.
Вопреки официальной политике, в эти годы появляется целая плеяда педагогов – новаторов, «шестидесятников». Они пытаются создать атмосферу творчества, исключить зубрежку, построить партнерские отношения учителя с учениками.
М.П. Щетинин планировал вовлечь в свой эксперимент не только школьников, но и детсадовцев и детдомовцев. Он мечтал о создании центра комплексного формирования личности, где были бы «сельские» и «городские» производства, клубный комплекс, спортивный и оздоровительный центры, творческие мастерские и научные лаборатории.
В.Ф. Шаталов предложил новую методику обучения на основе опорных сигналов. Объемный скучный текст укладывался в интересную формулу, быстро запоминался, развивалось логическое мышление, т.е. школьную программу усваивали без труда и за гораздо более короткое время. Шаталов разработал интересную и плодотворную систему контроля.
Весьма полезные идеи для усовершенствования системы образования и воспитания были высказаны Ш.А. Амонашвили, И.П. Волковым, Б.П. и Л.А. Никитиными. Несмотря на бюрократические препоны, методика педагогов – новаторов стала широко известна. Именно они, в немалой степени, подготовили радикальную реформу 90-х годов.
Наука. Советские ученые успешно проводили космические исследования, впервые космонавт А.А. Леонов совершил выход в открытый космос. Новые открытия были сделаны в области атомной энергии, в стране сложился мощный ядерно-энергетический комплекс. Продолжаются разработки новейших видов вооружения, создана нейтронная бомба при непосредственном участии А.Д. Сахарова.
Учитывая увлечение в это время сельскохозяйственными проектами (Нечерноземье – вторая целина), эта отрасль науки достаточно хорошо финансировалась. Москвич доктор технических наук Е.П. Галямин разработал методы оперативного распределения водных ресурсов при орошении. Доктор физико-математических наук О.Д. Сиротенко (г. Обнинск) изучает влияние засух на сельскохозяйственное производство.
В 1977 году в Московском институте инженеров сельскохозяйственного производства имени В.П. Горячкина был создан первый в мире агроробот – MAP-1 (у него – две руки грузоподъемностью 75 килограммов, есть «глаза», «уши», органы «осязания»). Руководитель этого проекта В.И. Васянин опубликовал уникальную книгу «Сельскохозяйственные роботы». В ней шла речь о механических работниках для теплиц, животноводческих ферм. Однако сельскохозяйственное роботостроение осталось лишь в планах.
В тоже время, совершенно очевидно, что в 70-е годы советская наука теряет свои приоритеты. Виднейшие ученые П.Л. Капица, А.Д. Сахаров с тревогой обращаются в правительство, говоря о неэффективной системе образования, некомпетентности руководящих органов. Послушные ученые стали нужнее, чем талантливые. В упадок приходят такие известные во всем мире центры как Обнинск, Новосибирский Академгородок, где прежде научные открытия следовали одно за другим.
Бюрократическая система тормозила развитие науки как могла. От изобретения до внедрения проходили годы. Применение кислорода в промышленном производстве, предложенное инженером А. Мозговым, стало возможным только через 20 лет, автора наградили Государственной премией СССР. Эксперты умудрились задержать патентование одного из крупнейших изобретений века, сделанного Н. Басовым и А. Прохоровым – лазера. Впоследствии эти ученые были удостоены Ленинской и Нобелевской премий.
В самом сложном положении снова оказались общественные науки. Здесь, как нигде, преследовался плюрализм мнений и тут же слышались упреки по поводу слабости творческих дискуссий и новаторской мысли. Вся продукция историков подвергалась жесткому идеологическому контролю.
О мощном давлении на авторов свидетельствует хотя бы такой эпизод. В конце 60-х маршал Г.К. Жуков завершил свои воспоминания. Однако разрешения на публикацию не было. Наконец, дали понять, что в книге ни разу не упомянут, Брежнев. Беда в том, что они ни разу во время войны не встречались. Тогда автор написал, что «…находясь в 18-й армии, поехал посоветоваться с начальником политотдела Л.И. Брежневым, но, к сожалению, его на месте не оказалось. Он как раз находился на Малой земле, где шли тяжелейшие бои». Эта фраза прошла по всем изданиям «Воспоминаний и размышлений» Г.К. Жукова, в т.ч. и зарубежным. Только в юбилейном, седьмом, была опущена.
Кстати, книга превзошла все самые смелые прогнозы популярности. Она появилась на мировом рынке на всех континентах. В ФРГ на обложке красными буквами было написано: «Один из величайших документов нашей эпохи». Когда книга впервые поступила в продажу в Москве в 1969 г., жаждущая толпа разбила витрины в здании магазина «Книжный мир».
Основные тенденции в литературе и искусстве. В 1972 г. были приняты постановления о литературно-художественной критике и кинематографии. В условиях зрелого социалистического общества от работников искусства требовалась партийная требовательность и принципиальность, развитие социалистического реализма как основополагающего творческого метода. Последовал абсолютный запрет на показ реальной действительности. Требовалась упрощенность во всем, никаких символов, чтобы все и всем было понятно. Следовательно, художественное творчество не могло не развиваться двумя параллельными потоками: разрешенное и запрещенное.
В литературе, кино, театре насаждался определенный идеал поведения, некий устав, которому предлагалось неукоснительно следовать. Первый пункт этого не писаного устава утверждал – партия (и ее вождь, разумеется) всегда права. Даже если не права, человек не вправе обижаться на Родину, партию, не должен озлобляться. Так создавалось ощущение бесконфликтного общества, всеобщего примирения.
По-прежнему, нужно было быть бдительным, враги – не дремлют, внедряются извне и изнутри. Причем, враг стал более коварным, скрытым, замаскированным.
Основополагающая ценность жизни – труд. Однако, как пишет С. Шведов: «…трудиться – хорошо, но можно и не трудиться; это тоже хорошо». В кино, литературе появилось множество «положительных бездельников» (Щукарь у Шолохова, Карпушка у Алексеева, Афоня из одноименного фильма). Причем, труд оценивается не по конечному итогу, а по затраченным усилиям (главное суетиться, уставать, даже если в результате никакого толку).
Личность полностью подчинена группе, не высовываться, быть как все – главный лейтмотив всех разрешенных произведений 70-х. Отсюда деление на своих и чужих. Совершенно удивительное отношение к закону. Для своих – один закон, для чужих – другой (в результате общее пренебрежение к юридическим нормам). Доброта – тоже только для своих, чужака не жалко в тюрьму, лагерь, психушку, на плаху.
Пропагандируется идея национального превосходства, утверждается особое место России в мире, пренебрежительное отношение не только к «англиям и америкам», но и к любому народу, в т.ч. своим малым народам (масса анекдотов про чукчей). Все, что есть лучшего в мире, обязательно должно быть связано с русским – самые читаемые, первооткрыватели, изобретатели.
После 1968 г. росла милитаризация массовой культуры. Чем дальше уходила в прошлое война, тем больше войны (вообще армейского) было на экране кино и телевидения, сплошная «героизация».
За редким исключением, вся зарубежная культура была объявлена буржуазной и разлагающейся. Когда весь мир рукоплескал С. Дали, у нас выливали на него «ведра грязи», обеспечив художнику массовое признание в СССР (раз ругают, значит, вещь стоящая).
Давление сверху привело к формированию «второго» искусства ориентированного на мировые стандарты, так называемой, катакомбной (подпольной) или кухонной культуры (облегченный вариант катакомбной культуры). Благодаря ней знакомились с поэзией Бродского, литературой Набокова, композициями Кабакова, Комара и Меламида, с произведениями В. Розанова, П. Флоренского, о. Сергия Булгакова, Н. Бердяева. «Застой» стал гигантским прогрессом. Позволил сформироваться истинному ценителю искусства, истинному знатоку истории, истинному читателю, зрителю, слушателю.
Подпольная культура стала массовым порядком прорываться за рубеж. Более 3000 живописных полотен советских художников 70-х оказались в картинных галереях и в частных собраниях. На родине остались только слайды и репродукции из зарубежных журналов. Часто без официального разрешения скульпторы, художники, певцы, архитекторы участвовали во всевозможных международных конкурсах, где стабильно занимали призовые места. Скульптор Сидур, композиторы Шнитке и Гуйбайдулина, певец А. Малинин, режиссер Тарковский и многие другие получили сначала признание за границей и только после начала перестройки в своем отечестве.
И, наконец, в 70-е годы от группы окончательно отделился Человек. Искусство являло образец свободного обращения к личности, к ее внутренним проблемам в пору огосударствления даже частной жизни.
Литература. Согласно опроса, наибольшим читательским спросом в 70-е годы пользовались произведения А. Иванова («Вечный зов», «Повитель», «Тени исчезают в полдень», «Жизнь на грешной земле»), П. Проскурина («Имя твое», «Судьба», «Черные птицы»), А. Черкасова («Хмель», «Конь рыжий», «Черный тополь») и ряда других авторов. Массовая литература, покоящаяся на основах социалистического реализма и социалистического же гуманизма, усиленно пропагандировалась.
Весьма популярными были произведения о войне: Ю. Бондарева («Горячий снег»), В. Быкова («Волчья стая», «Обелиск», «Знак беды»), К. Воробьева («Крик»), В. Гроссмана («За правое дело», «Жизнь и судьба»). В. Пикуля (Реквием каравану PQ–17»). Авторы больше пишут о неудачах, нежели о победах, размышляют об их причинах, вспоминая и коллективизацию, и 37-й, и 39-й годы. Ставят проблемы нравственных истоков подвига, долга, чести, совести, выбора между жизнью и смертью, исследуют поведение человека в экстремальной ситуации.
Вывод один – никто у человека не имеет права отнимать жизнь, ни «чужие», ни, тем более «свои» и, если перед воином стала дилемма – плен или смерть, каждый вправе выбрать первое, как меньшее из зол (вспомните два сталинских приказа военного времени). И уж тем более эти люди не могут быть ни порицаемы, ни судимы. Не удивительно, что многие произведения оказались под строжайшим запретом и стали «возвращенной» литературой во второй половине 80-х.
Особое развитие получила «деревенская проза». Писатели «деревенщики» (В. Астафьев «Последний поклон», В. Распутин «Живи и помни», В. Белов «Привычное дело», М. Потанин «На чужой стороне», произведения В. Шукшина) с ужасом увидели исчезновение русской деревни, обесценивание народной культуры, «религии труда» на земле, т.е. то, во что превратилась наша деревня в эпоху «развитого застоя». Люди изверились в жизни. Они не могут обустроиться в самой деревне, не могут найти себя в городе. Самое страшное, что нет надежды. Романы, повести и рассказы проникнуты пессимизмом, как правило, с трагическим концом (пожар, гибель героя и т.п.).
Потеря веры в будущее, в возможность социальных преобразований, драматизм внутреннего мира – характерные черты литературы 70-х. Трагический финал становится почти нормой. Тревожно звучат произведения о молодежи, утратившей социальные и моральные ориентиры.
Очень остро отреагировала на «похолодание» поэзия. Поэтический бум прошел, новые стихи долго доходили до читателя. Главными темами становятся размышления о душе и вселенной, связи земного и небесного, об образе человека перед лицом мироздания, о жизни и смерти. В стихах звучит тревога о том, что человек оказался в духовном вакууме, он больше не слышит природу, привык только брать, не придавая особого значения созиданию. Поэзию поспешили обвинить в мистицизме и пессимизме. Она подвергалась особому идеологическому контролю.
Двойной стандарт выручал и здесь: в оригинале – одно, для печати – другое. А. Вознесенский в сборнике вместо «Пастернак тебя взял на премьеру» печатает «Твой кумир тебя взял на премьеру». Стихи, посвященные реанимации В. Высоцкого после его первой клинической смерти, назвал «Реквием оптимистический по Владимиру Семенову, шоферу и гитаристу». На вечерах, среди друзей поэт читал так как было в оригинале.
Не случайно, в удушливой атмосфере запретов расцветает авторская песня. Булат Окуджава и Владимир Высоцкий, заявившие о себе еще в годы «оттепели» надолго, без преувеличения, стали кумирами всего населения страны. Их произведения были наполнены свободой духа, уводили от унылой картины современной жизни.
В. Высоцкий, «шансонье всея Руси», как назвал его А. Вознесенский, прекрасный актер театра и кино, создал тысячи песен, разных по жанру и по тематике. Это песни о войне, о спорте, о людях мужественных профессий. Часто они приближались к маленькому спектаклю и звучали так достоверно, что автора принимали за шофера, летчика, участника войны (Высоцкий родился в 1938 г.).
Большой популярностью пользовались сатирические песни В. Высоцкого. В них не только смех, но и сочувствие, а часто ощущение безысходности, замкнутого круга: «Домой придешь – там ты сидишь» («Диалог у телевизора»). Автор часто почти напрямую или через аллегории критикует существующие порядки, с болью говорит о человеке, воспитанном на запретах, мечтает, что общество сможет вырваться из этого порочного круга.
Исследователи говорят, что 70-е годы были особо богаты на запретительство. Литераторы сопротивлялись отчаянно, достаточно вспомнить историю «Нового мира» во главе с Твардовским, ставшего центром притяжения всех демократических сил в литературе. Увеличился пласт произведений, не увидевших свет. Они появлялись сначала в «Самиздате», позже в «Тамиздате» и таким образом доходили до читателя (издаются за рубежом романы и повести В. Гроссмана, А. Солженицына, Г. Владимова).
Часто авторы трудились просто «в стол» (Дудинцев, Рыбаков). Одних исключают из Союза писателей, других выдворяют из страны, лишая гражданства, третьих «подлечивают» в психушках. «Кому это нужно?» – задает вопрос В. Некрасов (автор «В окопах Сталинграда») униженный гораздо более в брежневские времена, чем в 1947 году. – … С кем же мы останемся? Ведь следователи из КГБ не напишут нам ни книг, ни картин, ни симфоний».
Кино. В 1972 г. пришла пора кинематографу указать надлежащее место за отход от социалистического реализма в годы «оттепели». Нельзя было показывать духовно, морально и физически искалеченных людей («Андрей Рублев» Тарковского), это – очернительство русской истории; нельзя показывать заколоченные дома, заброшенные кладбища, грязные улицы, неопрятно одетых людей – это очернительство современности («Егор Иванович» сценарий Б. Можаева), нельзя чтобы в фильмах преобладали трагические, пессимистические и просто грустные ноты, равно как и эгоизм и жестокость некоторых несознательных представителей общества, это несовместимо с настроением народа развитого социалистического общества («Зеркало» А. Тарковского, «Чучело» Р. Быков).
Нельзя было говорить об эпохе культа личности, только об отдельных чертах. Бондарев сначала создает антикультовый фильм «Тишина», затем в «Освобождении» следует абсолютная и мощная реабилитация Сталина – спасающий, умный, мудрый полководец. Кстати, публика появление на экране Сталина встретила аплодисментами.
Киноцензура всегда была самой жесткой. Только, если в 60-е цензоры «рекомендовали», говорили «следует подумать», «вероятно», «просим», то в 70-е годы тон радикально изменился: «требуем», «изъять», «ослабить», «сократить». Дело доходило до абсурда. Криминал находили там, где его и близко не было. В 1968 г. (события в Чехословакии) на обсуждении детской ленты «Внимание черепаха!» было сказано буквально следующее: «…все понятно,… маленькая, древняя, на «ч» начинается, а ее под танк, под танк…». Количество запрещенных сценариев и «полочных» фильмов катастрофически росло.
Готовые ленты безжалостно кромсали, тем не менее, многие картины не соответствовали объявленному эталону. Может быть поэтому «недремлющие» зрители, так возмущались, посмотрев «Афоню» Г. Данелии. Прежде всего, в нем не увидели ту самую «идею». Героями экрана оказались бездельник Афоня (актер Л. Куравлев) и Катя (Е. Симонова), безнравственная девчонка, которая прыгает в постель к первому встречному. Кстати, на Западе, «Афоню» восприняли как блестящую выдумку режиссера. Никому не пришло в голову, что перед ними реальный кусочек советской действительности (простой сантехник терроризирует весь район).
В кинематографе окончательно утверждается «интеллектуальное» кино. В сокровищницу мирового и отечественного киноискусства вошли картины «Зеркало», А. Тарковского, «Печки-лавочки», «Калина красная», «Позови меня в даль светлую» В. Шукшина, «Жил певчий дрозд» и «Пастораль» О. Иоселиани, «Белый Бим, черное ухо» С. Ростоцкого, «Долгие проводы» К. Муратовой, «Цвет граната» С. Параджанова, «Агония» Э. Климова, комедии Э. Рязанова. В это время в кино работают совершенно удивительные актеры Е. Евфстигнеев, А. Миронов, В. Тихонов, Е. Леонов, Л. Гурченко, Н. Мордюкова, Л. Куравлев.
Все эти и многие другие фильмы 70-х, ставшие широко популярными, фактически объединяет одна тема – человек, личность, ее нравственные и психологические проблемы, ее не желание быть «винтиком», всего лишь частью коллектива, теперь и коллектив не сумма безликих характеров, а личности.
Театр. Каждый театральный коллектив выработал «свой почерк». В театрах Г. Товстоногова, И. Владимирова, А. Гончарова, А. Шапиро, Л. Додина никогда не было спектаклей просто на тему, они работали над атмосферой повального безразличия, всегда заставляли сопереживать. Поэтому так популярны были пьесы Товстоногова «Тихий Дон» и «На дне», Додина «Братья и сестры», «Человек похожий на самого себя» Шапиро. На сцене решались вечные вопросы о назначении человека и его долге, о милосердии ложном и истинном.
А. Гончаров взялся за освоение советского репертуара, поставил пьесу И. Бабеля «Закат». В спектакле были задействованы прекраснейшие актеры: А. Джихарханян, Э. Виторган, Т. Васильева. С особой силой в постановке прозвучала тревога по поводу попрания святынь, разрушении естественной связи времен. Впервые был задан вопрос – всегда ли хорош интернационализм, смешение традиций. Без новой духовной основы это может превратиться в страшную, все разрушающую пошлость и жестокость.
Театр также находился под неустанным вниманием цензуры. В «Современнике» В. Фокин «Провинциальные анекдоты» Вампилова сдавал 8 раз. Однако были найдены свои пути сопротивления системе. Как правило, для премьеры готовили «искореженный» спектакль, после потихоньку восстанавливали и играли почти в первоначальном виде.
В молодежной музыке джаз сменил рок. Одним из известных рок ансамблей того времени был «Арсенал». Играли Баха, «Картинки с выставки» Мусорского, сложнейшие композиции с симфоническим оркестром, популярнейшую во всем мире оперу «Super star». Против самой этой высокодуховной музыки никто ничего сказать не мог. Тогда ее связали с хиппи, наркоманией, алкоголизмом, ругали за громкость, кричали о том, что «рок развращает молодежь», похоже только потому, что все это не поддавалось никакому контролю.
Татьяна Григорьевна
Назаренко
Танец
Виталий Комар и Александр Меламид
Проект конструирования очков для каждого советского гражданина
| Содержание |